ПЕЧЕРСК


Зверинец 2

Зверинец 2

Ересь о Киеве, Петр Семилетов 2015

2003 год. Верховье Тимирязевской.

В детстве мы много гуляли по Тимирязявской до самого низа, к той дельте ручья под обрывом с ракушками, о которых я рассказывал в начале книге. Да и на санках катался от верха и почти до половины улицы, хоздвора. Помню, еду вечером, в тишине только полозья шипят. Фонари оранжевый свет бросают, под ним снег фиолетовый, да еще искрой поигрывает. Я каблуками притормаживаю, поворачиваю, и рядом Бобик бежит, за сапоги азартно схватить пытается.

Долгими следами укатана улица. Навстречу идут уже съехавшие дети, тянут за собой на веревочках санки. А много еще шагать.

Эта часть Тимирязевской раньше называлась Омелютин-ской улицей. Там когда спускаешься, за оградой ботсада тянется участок вьющихся растений. Восточнее него - Кленовая аллея, прежняя улица Еврейскокладбищенская. На участке этом было кладбище иудеев, основанное в 1798 году. Закрыли же его в 1895-м, но продолжали ухаживать. Варвар в чем-то справедлив - для него все могилы равны, всех он сравнивает с землей. Жили-были сахарные магнаты Лев да Лазарь Бродские, в 19 веке обнесли это кладбище стеной каменной да позже сами за нею упокоились. И где их прах? Смешавший его с землей варвар, во время Затонского неистовства в 1930-х, тоже давно умер. Поныне можно найти остатки надгробий -на горке кактусовых, и вообще в околицах вьющихся.

А мы гуляли. Тимирязевская поворачивала. Справа продолжался частный сектор, слева сквозь прутья забора, поросшего хмелем и диким виноградом, виднелись в барвинковом ковре под пригорком корявые деревья. Затем - частная усадьба и магазин от ботсада. Внутри пахло горшками с землей и цветами.

2003 год. Середина Тимирязевской.

Затем мы доходили к зданию ботсадовского хоздвора. За ним есть несколько подобных строений, в том числе жилое,

да разные гаражи и мастерские с тракторами, сеялками, веялками.

Вторая, нижняя половина Тимирязевской (примерно от пятой школы) - была отдельной улицей, Военно-кладбищенской, называясь от близости к Госпитальному, или Военному кладбищу, что в самом низу, над Теличкой.

Про ручей, выходящий на поверхность около хоздвора, сведений очень мало. Левый берег его представляет собой высоченный лёссовый склон, где в укромном месте есть засыпанный вход в подземелье, кирпичная арка. По другую сторону, за оградой ботсада - Тимирязевская улица, там склон более пологий. Заросли вокруг ручья кишат клещами. Водичка с виду чистая, на вкус не пробовал.

Ручей выходит на поверхность в овраг, из бугра573 в ботсаду, напротив Зверинецкого переулка, что следует за переулком Гастелло. Всё поверхностное течение до ухода в коллектор и окрестности показаны нами в фильме «Киевская сюита».

Диггеры именуют этот ручей Зверинецким или Net cave и утверждают, что исток его находится ближе к верху ботсада, возле Института проблем прочности. Но кажется, истоков было несколько.

Ведь прежнее русло прослеживается, начинаясь около Зимнего сада и продолжается до хоздвора по оврагу у подножия большого холма участков «Лес украинской равнины», «Алтай и Сибирь», «Кавказ». На ручье были, как минимум в 19 веке, многочисленные пруды, приметные - без воды - поныне. Местность на холме раньше называлась Караваевщиной, или Ка-раваевскими дачами. Они принадлежали хирургу и окулисту, профессору Владимиру Караваеву, что владел одноименными Караваевыми дачами за Шулявкой.

Утыканная маленькими домиками с огородами Караваев-щина включала в себя и участки ботсада, где теперь плодовые сады, и степи Украины с современными курганами. Аллея от перекрестка под Ионинским монастырем наверх и потом вниз между садами - бывшая улица Печерско-Караваевская574.

Начало 1940-х. Низовье северной части Караваевской улицы.

На снимке выше - Караваевская улица в сороковые. Уже строится ботсад. Камера обращена на северо-запад. Впереди, слиянье трех дорог - развилка с добравшейся сюда улицей Еврейскокладбищенской, она присоединяется слева. Само кладбище было много левее. Многоэтажное здание в середине стоит и поныне в ботсаду, около перекрестка у верха Сиреневой аллеи, имеет адрес Тимирязевская, 47.

На холме справа - Ионинская Святотроицкая церковь, перед нею заметен, кругло расставивший ветки, древний дуб, он заслоняет левую часть храма. В ботсаду это не единственный многовековой дуб. Другой растет под аллей, ведущей по краю участка хвойных, над сиреневым садом. Мало кто знает, что сия аллея - прежняя улица Землянская. Кстати учитывая древнюю дубраву на соседней Лысой горе, предположу, что дубрава покрывала и Зверинецкий холм. Не от слова «дубы» ли Выдубы? Хотя предание о «выдыбании» здесь идола наверное более обосновано, чем моё предположение.

Сейчас всё выглядит примерно так же. Холмы никуда не делись, только ближайший справа стал много выше. А под дорогой, опоясывающей гору с Ионинской церковью, находится сад магнолий. Всё в них крупно - и листья, и розовые да

белые, с кулак, цветы. Прямо на торт просятся.

До революции, среди монастырей Киева, Ионинский уступал посещаемостью лишь Лавре. Поначалу в нем было два храма. Покровский стоял на месте, где, по утверждениям монаха Ионы (Иоанна Павловича Мирошниченко, 1802-1902), ему явилась Богородица. Покровский храм разрушили в тридцатые годы. Он находился, насколько я знаю, двумя террасами ниже, в саду с райскими яблочками, откуда к Выдубичам пробивается через крапиву старинная кирпичная лестничка.

Уцелел Свято-Троицкий собор. Именно его видно на горке. Построен в 1871-1872 годах по проекту военного инженера И. Антонова, тогда же расписан художником Дмитрием Зайцевым, «открывшим» Зверинецкие пещеры. В 1897-м храм расширили - как начертал архитектор Владимир Николаев. По его же проекту собирались возвести поблизости и 110-метровую колокольню выше Лаврской. Тогдашний митрополит Флавиан дал согласие построить сначала несколько ярусов с временной крышей, повесить колокола, затем изыскать средства на постройку рядом храма, размером соответствующего грядущей великанше, и уже тогда достраивать колокольню. Впрочем, смерть Ионы, Русско-японская война и путаница с финансовым положением монастыря остановили дело.

Новый настоятель, Мельхиседек, привлек внимание начальства своим обращением с денежными средствами. В обитель направили ревизионную комиссию, руководитель коей сообщал Флавиану:

Усиленные занятия по обследованию хозяйственной части Киево-Троицкого монастыря вредно отразились на нервной моей системе, я стал страдать бессонницей, и, кроме того, явились головокружения, чего прежде у меня не было, а потому смиреннейше прошу Ваше Высокопреосвященство освободить меня от производства сего следственного дела.

Мельхиседека могли привлечь даже к уголовной ответственности, но взамен отстранили от управления монастырем и направили в Соловки, а путаницу денежного учета Консистория пояснила обыкновенным невежеством:

Если принять во внимание, что архимандрит Мельхиседек обучался лишь в двуклассном министерском училище и не изучал ни бухгалтерии, ни счетоводства, то многие неправильности в ведении им сложного и большого хозяйства Свято-Троицкого монастыря с многотысячными оборотами можно объяснить его невежеством, неподготовленностью и незнакомством с техникою ведения отчетности в столь сложном деле.

Готовые полтора яруса колокольни - черная дыра, куда ушли деньги - были разобраны в 1920-х на кирпичи для постройки Киевской сельхозакадемии в Голосеево.

На стыке 19 и 20 веков.

Это ранняя фотография снята, по отношению к предыдущему снимку, как если переместиться правее. Вот посередке слева пошла Печерско-Караваевская улица. А домов сколько за нею! Их в сороковых уже снесли. Это по Печерско-Караваевскому переулку (вдаль) и Еврейско-кладбищенской улице (поперек).

Справа, где на фотографии отдыхают монахи - сейчас начинается участок Карпаты.

Что за строения примыкают к Ионинскому Святотроицкому монастырю? Четырехэтажный дом для монахов (а их было около полутысячи), гостиницы для паломников, корпуса для паломников, школа, больница, мастерские.

1894 год. Вид на Ионинский монастырь со стороны верха

Сиреневой аллеи.

Дореволюционный снимок Ионинского монастыря.

Старинные открытки опережают события, изображая колокольню-великаншу. Ракурс выбран так, чтобы по возможности скрыть на горизонте Лавру.

Какие старые монастырские постройки уцелели поныне?

Старенькая двухэтажная часовня, что стоит над склоном, позади новой копии 2001 года, была построена в 1887 году. Там располагалась церковная лавка и башенные часы, изготовленные в 1858 году в Париже. Одного завода часов хватало на 6-7 дней. Они не прекращали отбивать на всю округу каждый час ни до революции, ни в советское время, ни сейчас. Уже во втором десятилетии 20 века магазин переделали под жильё. После возведения копии здания, часы перенесли туда.

Трехэтажный братский корпус с больницей, на уступе горы ниже часовни. На 2015 год пребывает в запустении, с выбитыми окнами. В восьмидесятых это был корпус, где работали сотрудники ботсада и находилась столовая. Мы с мамой, гуляя заходили туда и покупали пирожные - язычки и слойки. Рядом, под холмом, в железных клетках стояли сельскохозяйственные машины. Помню мотокосилку и грузовой, трехколесный мотороллер «Муравей» с кузовом и возможностью крепления спереди насадки для опять же скашивания травы. Монашеский корпус построили в несколько этапов, в 1912-1916 годах по проекту архитектора М. Гарденина с поправками епархиального архитектора Е. Ермакова. В здании работали иконописная и швейная мастерские. Хотя в монастырских бумагах указано, что здесь была больница, на деле оная обреталась около церкви в одноэтажном деревянном домике 1865 года, снесенного в 1940-х.

Розовый одноэтажный домик начала 20 века. Если спускаться по Сиреневой аллее, будет слева. Это прежние мастерские - слесарная, столярная, кровельная. С дореволюционных времен осталось также четыре погреба.

Так вот о Зверинецком ручье. В месте бугра за хоздвором ботсада, откуда он теперь вытекает, по 1940-е годы была гать с трубой, а поверх оной переезд на Тимирязевскую, точно напротив Тимирязевского переулка. В ботсаду, по другую сторону дамбы, на юго-восток теперь аллея - прежняя дорога с Караваевщины. У ближайшего перекрестка575 эта дорога сворачивала резко на север - теперь там широкая тропа.

Кстати подобная дамба через ручей поныне сохраняется выше по былому его руслу, на промежутке от конца Кленовой аллеи к хоздвору, по левой стороне, где от берез с холма сходит тропа. По крайней мере в середине 19 века, там был заболоченный пруд, откуда и сочился дальше, в сторону хоздвора, ручей. На север от этой дамбы - еще несколько, разбивающие местность на правильные котлованы прежних водоемов.

А на юг лежит хоздвор. Его постройки - уголок сталинской архитектуры, а также теплицы и различные хозяйственные сооружения. Там же второй, служебный вход в ботанический сад, и ворота для заезда автомобилей. А вдоль всё продолжается Тимирязевская, но дома уже совсем другие, чем в памяти моей.

В девяностых, летом мы с братом ездили по окрестностям на велике. Саша на багажнике, я в седле. Особый кайф был добраться на гору Бусловицу до зловещих остатков Госпитального кладбища в конце Зверинецкого переулка, на пригорке у железной дороги. Сейчас там новостройки и какая-то стена, да крест соорудили, а было заросшее коноплей кладбище со старинными могилами. Мы слезали с велика, чтобы передохнуть, и представляли, что сейчас полезут живые мертвецы. Но у нас был надежный тыл - велосипед. На одном из крестов виднелась надпись: «МАНЯ 1824», хотя по источникам, землю под кладбище выделили в 1878-м. Может, тут хоронили и прежде?

А Госпитальное занимало весь южный склон Бусовой горы. Границей служило низовье Зверинецкой улицы от поворота (у коего по 2015 год оставались деревянные домики). Улица Сорочинская проложена точно поперек кладбища. Остался только восточный его уголок.

Оттуда открывался вид на тяжелую промзону Теличку и за нею - Лысую гору. Среди предприятий Телички наиболее известны ТЭЦ-5 и Дерево-обрабатывающий комбинат, построенный в конце 1930-х с попутным расселением рабочих в раскуроченном Ионинском монастыре. Частично обжита лишь улица Промышленная, откуда детей автобусом возили в школу №5 и 133-ю. Теличка подразделяется на Верхнюю и Нижнюю. Верхняя - низ Караваевщины, ботсада. А Нижняя Теличка - вне ботсада, за железной дорогой. В конце 19 века вся местность обозначалась на картах как «деревня Теличко». Со временем память о разделении Теличек стёрлась, и теперь Теличкой называют лишь плоскую промзону к юго-востоку от кладбища.

Остатки Госпитального кладбища в 2003 году.

Самый низ улицы Тимирязевской, справа начинается пригорок с остатками Госпитального кладбища, часть Бусовой горы:

Фото 2003 года.

Слева, оттяпав часть дельты ручья, долгое время был какой-то склад, металлолома наверное. Во время создания снимка, ручей как раз загоняли в коллектор, над коим возвели потом здание Киевзеленстроя. Часть былой растительности еще виднеется на фотографии - огромная ива.

Это сюда мы с мамой ходили к обрыву с ракушками (ибо мимо склона протекал некогда Днепр, да, так близко!), перебирались через ручьи между сырыми, покрытыми весенними цветами, островками земли. Отсюда смотрели на поезда -одна из причин прогулок «мимо ботаники».

Вернусь к Караваевщине. Когда я жил на Бастионной, то этого названия не слышал. Ботсад разбит на участки - Хвойные, Алтай, степь, сад магнолий, сиреневая аллея, прочее. Так и называли. Обитатели окрестных хрущовок не несли в своей памяти представлений о том, что находилось тут прежде.

На склоне горы над хоздвором мы брали лещину - там огромная роща лесного ореха. Тайком, пацанами, наведывались в плодовые сады - правда только несколько раз, ибо сады охранялись и можно было нарваться на сторожей, про которых ходили слухи, что те стреляют солью из ружей.

По рассказам я знал, что раньше, когда местные пытались воровать цветы из питомника рядом с розарием, сторожа таки палили солью, и «злодеи» подкладывали себе картонки сзади в штаны. Я уже не застал подобного рода приключений.

Однажды мы - я, Серый, Миша, Андрей, еще кто-то - отправились за алычой, желтой такой мелкой сливой. Осторожно пробрались, куда надо. А там два мужика алычу рвут, да в мешки! Мы пошли к сторожу и настучали ему на мужиков. Сторож прогнал их. Сад с алычой опустел, и к сбору урожая приступили мы.

Набили полные кульки, рюкзаки. Устало тащим назад, в открытую. Тут невиданное. Подъезжает к нам на «Волге» милиционер и недоумевает. А мы поясняем, что сторож - наш дядя, он разрешил! Милиционер говорит - несите всё к выходу, я буду там ждать. До сих пор ждет.

Но это были единичные вылазки, проще было собирать орехи и вишню на Собачке, яблоки в палисаднике за домом, а лещину рядом с березовой рощей и хвойными. У Собачки вдоль забора ботсада вообще лежали, почти бесхозные, огромные тыквы и кабачки. Рос топинамбур - земляная груша -вершки как у небольшого подсолнуха, но со съедобным корнеплодом.

Снова я отошел далеко. Караваевщина. На ее плоской верхушке есть участок Степи Украины, с несколькими курганами и большой горкой, что чертовым пальцем торчит в небо. Ее отовсюду видно. За ней скрыта еще одна, поменьше. Я любил перебегать с горки на горку.

Но больше всего мне нравились два низеньких кургана. На них стояли каменные бабы - настоящие древние идолы. Один куда-то умыкнули, потом взамен поставили другой, непонятный и красноватый. А из прежних уцелел лишь один, и у того в девяностые отбили голову да написали «ЦЕРКОВЬ СКАЛА». С этим курганом у меня связана затея детства - искать клад. Я же знал, что в курганах находят сокровища. И решил отправиться в экспедицию, раскопать курган. Я намеревался размочить его, твердый и суглинный, кипящей водой, и потом уже рыть.

Начал готовиться. Завел коробку из-под обуви и написал поверх фломастером - «Кладоискатели». Туда стал собирать необходимое: кипятильник, несколько парафиновых свеч, веревку, металлический прямоугольный фонарик (питался от большой квадратной батарейки), перочинный ножик, спички, сухой спирт и прочую ерунду.

Кажется 1980 год. Я - в желтой курточке.

Пробовал подключить к экспедиции деда Шурика, но не вышло. А задумка рассосалась, я не мог придумать, как доставить достаточно горячей воды. В термосе - мало, значит надо кипятить на месте, но кипятильнику нужно электричество. Отпадает! Я возлагал надежды на сухой спирт, для подогрева, однако требовался котелок. Было очень здорово вечером доставать эту коробку, перебирать вещи, и мечтать, что скоро экспедиция осуществится.

Близ Степей отвели под свалку древний обрыв. Мы с друзьями ходили туда искать батарейки от «Полароидов» - эта компания тогда выпускала фотоаппараты, которые сразу печатали и высовывали из себя готовый снимок, что желтел через пару лет. После печати оставалась кассета без бумаги, но с живой батарейкой. Приделываешь к ней маленькую лампочку, светишь. На той же свалке несколько месяцев подряд стояли довоенные швейные машинки «Зингер». Склон обрыва покрывала гнилая капуста, прочие овощи и строительный мусор. Сюда же свозились и кучами сбрасывались отходы из урн, расставленных по всему ботсаду.

При Советском Союзе и первые годы после, ботсад наполнялся в дни цветения сирени. В остальное время можно было пройти всю боташу и почти никого не встретить. С 1990 года со мной по жизни шагал пёс Бобик, взятый на Куреневском Птичьем рынке. В девяностых собралась тусовка собачников из окрестных домов, в том числе Художников. Сначала мы все гуляли на Собачке, потом ходили в ботанический сад через дырку в заборе. Никто не видел, никто не гонял.

У Бобика была подружка, эрдельша Даша, она рано умерла. Много кругов намотано с ней по ботсаду! Еще помню тоже эрдельшу Карму у художницы Солонько, что подарила мне картину с рябиной, вот она висит слева на стене. У нас в доме мало чужих картин. Несколько моих, несколько деда, одна Солонько и одна - рисунок тушью с неведомым мне спани-элем, приобретенный на самом первом киевском вернисаже на Андреевском спуске. Был еще спаниэль Бэк, но с Бобиком они стали драться и мы перестали с ним гулять. Ника - дратха-ар, за которой Бобик далеко убежал и мы его искали. Белая, большая красивая дворняга Бим. Кто же еще? Овчар Найс, кавказец Каро. Где вы, добрые ребята?

Когда надоедал ботсад, я ходил с Бобиком в парк Примакова, или в Царское село и Наводничи, и по улице Панфиловцев, где стояли старые частные домики военных, да в ландшафтный парк под музеем Великой Отечественной Войны. Ботсад детства и юности оценен мною на вес золота позже, издалека. Возвращаюсь на Собачку, лезу в боташу через дырку. Я еще здешний!

Мы с Бобиком облазали всё. И не ведали, что многие аллеи - былые улицы, а излюбленные места наших прогулок некогда покрывала Зверинецкая крепость.

5 июня (25 мая по старому стилю) 1918 года, в занятом немецкими войсками Киеве взорвались пороховые склады.

«На Лысой Горе произошел взрыв» - написал Булгаков в «Белой гвардии». И погрешил против действительности. Ведь рванул не Лысогорский, а Зверинецкий форт. Точнее, пороховые погреба в нем. Погреба - сказано громко. Деревянные сараи.

Зверинецкий форт построили в 1810 году на месте, где по крайней мере с середины 18 века жили «разных чинов люди», то бишь стояли небольшие домики с садиками. Неясно, какой была эта горная равнина прежде - может, холмистой, а при фортификационных работах ее сделали плоской. В других частях ботсада уцелели старые, многовековые деревья, здесь же вся растительность относительно новая, времен заложения ботанического сада. На картах форт выглядит белым пятном - таким же остается для нас прошлое этой части Зверинца.

Крепость занимала большую площадь, которую с привлечением современных ориентиров опишу так - с севера границами форта был частный сектор по улицам Мичурина, Пырятин-ской и местности Землянке (Землянские улица да переулок). С востока - склон холма, где теперь «воссоздали» Красный двор (место спорное). С юга - аллея ботсада вдоль Горного сада, что перед розарием. С запада - липовая аллея до березовой рощи. В урочищах нынешнего ботсада, форт покрывал березовую рощу, хвойные, розарий и горный сад, включая обзорную горку над липовой аллей, около участка пряных и лекарственных растений. Эта горка была юго-западной частью Большого бастиона форта, впрочем высота ее много увеличена - я сам видел из окна, в восьмидесятых, как трудился бульдозер.


Назад----- Вперед







© Copyright 2013-2015

пишите нам: webfrontt@gmail.com

UA | RU