Град Киев на Лысой 4

После картинок поведаю словами. Полезем туда, на Лысую гору, «новую» Юрковицу, трудной дорогой. Осмотримся, где было «замковище», где есть ров, валы, и оттуда спустимся к кладбищу и задворкам нотной фабрики. Для этого сначала свернем от Фрунзе в Мыльный переулок. Справа, на территории нотной фабрики, за бетонным забором - двухэтажный бурого цвета дом 51, фасадом выходящий к улице Фрунзе. Он принадлежал раньше купцу Полоннику и Иорданской церкви. Теперь в нем психоневрологический диспансер.

Между зеленым и розовым заборами углубляемся в переулок, к новосозданной Иорданской церкви. Кроме нее, там разные хозяйственные строения, обустроен некий родник. Утверждают, что сие тот самый легендарный источник. Оттуда начинается наверх, по крутому склону, лестница. Деревянные, вкопанные в землю ступени восходят под гору, затем исчезают. Мы идем по дну крутого, подобного желобу оврага. Ближе к верху горы, справа обнаруживаем террасы. Но здесь не добывали глину.

Поднявшись к самой вершине, мы неизменно упремся в ров, берега которого суть насыпные валы. Время полузасыпало ров, люди набросали туда мусора. Юго-западной частью ров исчезает под частной усадьбой. Заросший внутри деревьями, ров направляется на северо-восток и затем, приближаясь к тамошней границе отрога, сворачивает почти под прямым углом (к той изрубленной уступами и валами стороне склона над кладбищем, что показана на снимках ранее). Точнее, местность там исчерчена рвами.

На фрагменте аэрофотоснимка 1943 года их видно хорошо.

Снимок ориентирован на север. Кирпичный завод на Ниж-неюрковской, 2 отмечен зеленым. Фиолетовым прямоугольником я выделил описанные выше рвы и валы. Красным - на соседнем отроге, там где теперь дачные участки «Кожевника», по периметру горы тоже видны некие следы деятельности человека, однако не буду судить, что это.

Поговорим об отмеченном фиолетовым190. В фильме «Возвращение в Логово Змиево» этот ров и вал можно узреть на видео. Что про него известно? Да так, ничего! Не это ли «замковище» Похилевича?

Петров в «Историко-топографических очерках древнего Киева» 1897 года издания сообщает:

На Лысой горе, возвышающейся над нынешней Иорданскою церковию, доселе сохранились, по устному сообщению г. Хвойко, остатки древнего земляного вала.

Устное сообщение Хвойки... Не более. В 1947 году туда полез Каргер и в своем монументальном двухтомнике «Древний Киев» сообщил: «от городища в результате сильных оползней горы почти ничего не сохранилось». Правда, я не знаю, какую из гор осматривал Каргер - может Лысую, а может с «Кожевником».

Опишу местность по состоянию на осень 2013 года. Рельеф уже отличается от запечатленного на снимке 1943 года, но еще сохраняет примерные очертания. Вал, а вернее, естественным образом полузасыпанный ров между двумя валами, является юго-восточным краем вершины отрога. Вдоль рва по траве проложена тропа. Вытянутая с юго-запада на северовосток поверхность плато изрыта ямами - небольшие дают повод думать, что здесь рылись черные археологи, а большие и прямоугольные наводят на мысль о существовании здесь некогда зданий.

Напротив, к северо-западу, через глубокий овраг (со старинной дорогой на Лукьяновку), лежит отрог, на коем раньше была основная часть Иорданского кладбища, а ныне стоят дачные домики садового товарищества «Кожевник». Овраг спускается на северо-восток к задворкам нотной фабрики, к Фрунзе 53. Там, где он заканчивается, оба отрога - Лысой горы и «Кожевника» уже переходят в общий склон, идущий параллельно Фрунзе в отдалении от него на расстоянии квар-тальчика промзоны. Этот склон местами террасирован, видны развалины старых домов, фундаменты, сочатся родники, проложена система отвода грунтовых вод, затеяно некое строительство.

Вид от «замковища» на отрог «Кожевника».

Берем чуть левее.

К юго-восточной части оврага с дорогой к Лукьяновке примыкает, с ровными границами большая терраса, часть Лысой горы. На ней - жалкие остатки южной части Иорданского кладбища. Спустимся туда с Лысой горы по давней тропе, идущей на углу холма.

Виднеются могильные холмики без крестов, два с крестами. На одном табличка с именем замазана белой краской, другая табличка, ржавая, многократно прострелена из пистолета. Стоит основание могильного камня с надписью: «Александра Владимировна ЗАГОРНАЯ 5/II1916 Мир праху твоему дорогая жена и мать». Отмечу, что неподалеку, но выше, на Лукьяновке, была местность Загоровщина и улица Загоровская, возможно фамилия с ними связана. А в справочнике «Путеводитель по городу Киеву» 1911 года по адресу Мыльный переулок, 23, была усадьба некоего Загорного Г. Д. - не родич ли покойной?

К 2015 году появилась парочка новых безымянных крестов, а так всё осталось по-старому.

2015. Уступ с остатками кладбища. Вперед пошел склон к «замковищу».

Вид в другую сторону. За треугольником уступа - овраг с дорогой, позади - бугристый склон «Кожевника».

Ниже уцелевшего участка кладбища, в сторону Фрунзе, в склоне много раскопанных могил - пустые ямы. В одну такую я провалился, когда лез поглядеть, что же там отмечено воткнутым в землю металлическим дрыном. Раскопы вгрызаются и в самую кручу, способствуя оползням.

Иорданский погост - наиболее древний из сохранившихся киевских кладбищ. Только по письменным источникам его существование прослеживается с 18 века. Возможно, вид его до разрушения был подобен тихому заповеднику каменных надгробий старообрядческого кладбища на исконной Юрко-вице. Иорданское закрыли купно с Щекавицким, Приорским и Старо-Демиевским, постановлением Киевского горсовета в августе 1928 года. Уничтожение основной части кладбища, полагаю, совпало с устроением на холму дач садового товарищества «Кожевник».

От кладбища вниз, по направлении к Фрунзе - бывшая усадьба Марр с пивзаводом.

В конце 19 века здесь стоял «Винокуренный и дрожжевой завод Марр», принадлежащий Марие Адольфовне Марр. Он занимал территорию нынешних Фрунзе 53, 55, 57. Имел адрес Кирилловская, 53. В протяженности по Фрунзе, Иорданская церковь была между Мыльным и Иорданским переулками, а завод Марр - начинался от Иорданского переулка и до Богуславского спуска. Завод был непосредственно через переулок к северо-востоку от усадьбы церкви.

На конец 19 века можно считать, что над усадьбой Марр находится отрог с дачами «Кожевника», а над Иорданской церковью - отрог Лысой горы со рвами.

В сборнике «Труды четвертого Археологического съезда в Казани» (за 1877 год, том 1, издание 1884 года) напечатан материал Антоновича, который я приведу здесь целиком за его редкостью и ценностью. Разбивка на абзацы - моя, в подлиннике таковой нет вообще. Курсив - Антоновича. Взгляды Антоновича отличны от моих - так, он предполагает Лысую гору Хоревицей, а град Киев традиционно относит к Старокиевской горе.

Также отмечу, что в позднейшей публикации, 1895 года, «Археологической карте Киевской губернии», Антонович относит 4 языческие могилы, о коих пойдет речь ниже, к усадьбе «купца Марра». Значит, речь идет о части кладбища, которая была на горе, где ныне дачи «Кожевника» - наверху либо у той части холма, где склон становится более пологим и террасирован.

О ДРЕВНЕМ КЛАДБИЩЕ У ИОРДАНСКОЙ ЦЕРКВИ В КИЕВЕ (О РЕЗУЛЬТАТАХ РАСКОПОК, ПРОИЗВЕДЕННЫХ В СЕВЕРНОМ УГЛУ ГОРОДА КИЕВА)

В.Б. Антоновича.

(Читано в заседании 16 августа, См. Протоколы, стр CXIX).

Местность, о которой я буду говорить, известна давно в летописях г.Киева. Если обратить внимание на местные легенды, занесенные в летописи, то увидим, что город прежде не был таким, как он теперь существует, а разделялся на 3 поселка: самый Киев, Щекавица и Хоревица; к последней вероятно и относится место, где были проведены раскопки, служащие предметом моего реферата.

Оно находится в северном углу города, в нескольких верстах от центра, на равнине, окаймленной с одной стороны - поемными лугами Днепра, с другой - возвышенностью. В центре этой местности существует древняя Иорданская церковь, рядом был Богословский монастырь.

Здесь в доисторическое время был центр многолюдный и торговый. Это доказывается вещами, найденными тут, - так были найдены большие клады из саманидских монет IX-X столетий, указывающих на торговлю в то время с центральной Азией. По определению этих монет оказалось, что они чеканены в Самарканде, Балке, Шаме и др. городах Туркестана и относятся к половине IX и до половины X в.

Кроме того, несколько лет назад, разрывая один склон горы, нашли большую полость, наполненную огромным количеством костей - мужских, женских и детских, с небольшим количеством при них вещей, сваленных в большую яму; всего до 4000 черепов,

- вероятно это были жертвы насильственно истребленные при разрушении этой части города.

Я указал на все это для того, чтобы характеризовать значение этой местности.

Место, о котором я буду говорить, находится в центре, где стоит Иорданская церковь. Несколько дальше к склону горы - древнее кладбище, неподалеку - развалины Богословского монастыря, потом верхняя часть состоит из уступов горной возвышенности.

Год назад, одному владельцу пришлось делать постройки в этой местности. Для этого был снят последний уступ возвышенности, причем оказались весьма интересные находки.

Часть площади покрыта была древним кладбищем, на котором в позднейшее время (в XVII ст.) выстроено было здание, впоследствии сгоревшее. При снятии земли оказался фундамент, погреба, много посуды местного изделия, относящейся к XVII ст.

Тут же были найдены: серебряная дощечка с изображением, среди осколок посуды серебряная монета - полторак маркграфа Брандербургского Георга Вильгельма (1619-1641); так что, вероятно, здание было возведено в конце XVI или начале XVII ст.

На месте этого здания потом были могилы. За пределами его уцелели 4 могилы, представляющие каждая - особый тип погребения.

Одна из них не представляет никаких особенных характерных признаков. Но остальные три содержат характерные находки, указывающие на принадлежность могил к общеизвестным курганам железного периода, эпохи непосредственно предшествующей введению христианства.

В одной найден всадник на лошади, с полным вооружением: кольчугой, шишаком и обоюдо-острым мечом, характеризующим древнюю эпоху Киевского княженья. Характерно то, что голова лошади была разломлена большим камнем, найденным в черепе.

В другой могиле скелет лежит головой к западу и при нем найдено много ценных вещей, указывающих, что погребенный был человек богаты. У пояса была пряжка с медной иглой, на которую он застегивался, пряжка древне-германского происхожде-

ния, точильный камень в железной оправе, у шеи скелета найдено несколько сережек, состоящих из серебряных проволок, на которые надеты бусы из горного хрусталя, одни серьги без бус, другие - из золотой проволоки с бусами. Медальон, сделанный из восточной монеты, которая по определению И.Ф. Готвальда, принадлежит времени Абу-Джафар Мансура, чеканена в Куфе 142 года гиджры (полов. VIII ст.). Затем у шеи же были найдены 2 серебряные крестика, один с приделанным ушком для привески, другой снабжен гвоздями.

В 3-й могиле не было скелетов, а найдена урна из беловатой глины, содержащая жженые человеческие кости; она стояла вверх дном.

Все 3 могилы указывают на до-христианскую эпоху и судя по монете, принадлежащей к VIII в., и по типу погребения, относятся ко времени с VIII в. до принятия христианства.

Обратим внимание на две особенности найденных предметов, указывающих на эпоху более раннюю, чем княжение: 1) все вещи указывают на неумение в то время спаивать металл: концы серег, проволоки скручиваются и связываются узлом, к монете, обращенной в медальон, приделана металлическая пластинка, приколоченная гвоздем; затем крестик, как видно, разломанный, потом починенный: не умея спаять, вырезали из серебра пластинку, согнули ее на две половины, провели их чрез разломанное место и приколотили гвоздями.

Если сравнить с этими находками вещи, принадлежащие к эпохе княжения, то увидим, что искусство делать разные вещи из металлов было вполне известно тогда. Это ясно указывает, что найденные предметы сделаны и употреблялись в период раннего княжения.

Для доказательства можно прибегнуть к сравнительному приему. Вот две пары серег известного типа киевских серег Десятинной церкви эпохи княжения, - таких находится бесчисленное множество на месте Киевского княжения. Характеристические признаки этого типа: более или менее толстая сереб-

ряная проволока, на которую насажены три серебряные неподвижные бусинки, иногда они делаются ажурными, но всегда есть три бусинки. Третья пара серег является прототипом первых двух, впоследствии сложившимся в излюбленный тип; в нашей находке есть серьга из серебряной проволоки, на которую насажены три подвижные бусы из горного хрусталя и композиции. Отсюда я делаю вывод, что мы имеем делом с кладбищем, существовавшим на ранее половины VIII ст. и не позже конца IX в. и что в то время характеристичны для степени развития местного искусства вышеприведенные черты.

Годом раньше этой публикации, в статье «Археологические находки и раскопки в Киевской губернии 1876 г.» (Чтение в историческом обществе Нестора летописца, Книга 1) Антонович сообщал подробности:

Другая замечательная в археологическом отношении, находка относится к гораздо более позднему времени. Находка эта сделана была совершенно случайной в Плоской части Киева, в окрестностях Иорданской церкви, в усадьбе г. Марра.

Усадьба эта занимает целый квартал, ограниченный: Кирилловскою улицей, Богословским и Иорданским переулками, заднею же частью она примыкает к крутой возвышенности, на которой расположен Лу-кьяновский квартал и у подошвы которой, на самой закраине усадьбы г. Марра, находятся развалины какого-то древнего церковного здания (по предположению Богословского монастыря).

Значительную часть площади своей усадьбы г. Марр спланировал в этом году, для предполагавшейся постройки обширного здания. При планировки открыты были кирпичные фундаменты обширного дома, истребленного пожаром, как о том свидетельствуют обгоревшие концы бревен; дом этот, вероятно мещанский или монастырский, сгорел в XVII или XVIII столетии: в обвалившемся погребе его найдено было множество стеклянной посуды всевозможных форм и размеров и между нею одна серебряная монета - прусский шеляг с именем брандербургско-го курфирста Георга Вильгельма (1619-1640; затем несколько железных предметов: кирка, замок, цепи, ножик и т.п., и, наконец, в углу, посеребрянная дощечка, величиною в 1/8 листа бумаги; на доске вырезано изображение прямоугольного креста, стоящего на трех ступеньках и обвитого терновым венком [подробное описание креста]

Открытые фундаменты здания и найденные в них предметы не представляли сами по себе особенного важного интереса, но при дальнейшей планировке площади оказалось, что здание это, построенное (судя по монете) не позже первой половины XVII столетия, покрыло собою следы гораздо более отдаленной древности.

[описание четырех языческих погребений, которое Антонович дает и в статье «О древнем кладбище у Иорданской церкви в Киеве» с некоторыми подробностями - в погребении всадника были также указаны 8 наконечников стрел, два железных стремени, бронзовая с серебряной насечкой поясная пряжка, железный топор]

От погребения всадника по 1960-е в Национальном музее истории Украины сохранялся меч. На нем были клейма - испорченная надпись и узор из косых крестов. Медная проволока украша рукоять.

В «Археологической карте» Антонович приводит сведения о более ранней находке, монетном кладе:

Иорданская церковь. В 1863 году на церковном погосте найден клад, состоявший из 192 серебряных саманидских диргеммов 895-930 годов, также 2 серебряные перстня, серебренные: цепочка и привеска. Музей Киевского университета. Беляшевский 21.

По книге Каргера я отыскал некоторые подробности этого:

В 1863 г. в Подольской части Киева, на кладбище Иорданской церкви, на глубине около 1,5 м. был

За исключением одного диргема (911-912 гг.), поступившего в Эрмитаж, Иорданский клад был целиком приобретен Минц-кабинетом Киевского университета, откуда позже был передан в Киевский исторический музей, где находится и поныне.

Монетная часть клада, по определению Лерха, состоит из одного тагеридского диргема, чеканенного в Фарсе в 232 (905-906) г., и ста семидесяти восьми саманидских диргемов, битых в Шаше, Самарканде, Нисабуре, Балхе, Андерабе, Педжхире и Мерве в 895-936 гг.

В кладе находилось, кроме того, двенадцать подражаний саманидским диргемам Насра, сына Ахмеда, чеканенным с Самарканде.

Клад был зарыт в землю, очевидно, не ранее середины X в.

Девять монет Иорданского клада (904-925 гг.) имеют пробитые отверстия, а в двух случаях, кроме того, припаянные ушки для подвешивания. По-видимому, вместе с упомянутой выше круглой подвеской, украшенной зернью, эти монеты составляли некогда ожерелье. Возможно, что подвеска и монеты были нанизаны на тот кусок тонкой серебряной перегнутой проволоки, которая была найдена в том же кладе.

Серебряная тисненая, покрытая зернью круглая подвеска и пластинчатые с гравировкой серебряные перстни могут быть отнесены к началу X в., т.е., по-видимому, современные поздним монетам клада.