У истоков Древней Руси

В ПОИСКАХ ИСТОРИЧЕСКОЙ правды О ПРОИСХОЖДЕНИИ СЛАВЯН ВОСТОЧНО-СЛАВЯНСКИЕ ПЛЕМЕНА СОЮЗ АНТОВ И ПЕРВЫЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН

В ПОИСКАХ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРАВДЫ

распоряжении историка и археолога, изучающих жизнь и культуру восточнославянских племен— далеких предков русского, украинского и белорусского народов, имеется большой и разнообразный материал.

Ни один народ раннего европейского средневековья не создал такого замечательного исторического произведения, каким является русская летопись «Повесть временных лет». Начиная свое повествование о Русской земле, ее автор, живший в XI веке, записал старинные предания о жизни восточных славян. Он назвал имена древних племен, славянских и неславянских, и указал места их обитания на русской равнине. Он рассказал о водных путях и многочисленных русских городах. На первых страницах -летописи мы находим сказание о древнем Полянском князе Кие и его •братьях — легендарных основателях Киева—«матери городов русских». Здесь же имеются и другие сведения о том отдаленном времени, когда «каждый жил со своим родом и на своих местах», в частности рассказы о старинных семейных порядках, свадебных и погребальных обрядах, о Древней религии славян. Особое внимание летописца привлекли героические предания славян — сказания об их борьбе с аварами, хазарами и варягами.

Не менее интересные, хотя и не столь достоверные известия о древней жизни восточных славян содержат сочинения среднеазиатских писателен. В IX — X веках люди восточных стран вели со славянами большую торговлю и часто встречались с ними на волжских рынках. Их занимала .жизнь огромной, северной для них страны, так непохожей на степи, пу

11

стыни и оазисы Средней Азии. Они собирали и записывали различные сведения о занятиях, обычаях и верованиях древних славян. Хорошо знали славян и на юге, в Византии, за Черным или, — как его тогда называли, — Русским морем, куда наши предки как купцы и как воины издавна ездили на своих ладьях.

Наконец, неисчерпаемым источником самых разнообразных сведений о хозяйстве, быте, культуре и общественном устройстве восточнославянских племен служат археологические данные — материалы раскопок на древних славянских городищах и могильниках, данные фольклора — устного народного творчества, топонимики — отрасли языкознания, изучающей историю названий поселений, городов, рек, озер, урочищ и т. д., а также данные языка, развивавшегося вместе с народом и запечатлевшего многие явления его истории.

И, казалось бы, что древняя жизнь восточных славян—создателей основ русской культуры и государственности, отнюдь не могла представлять для исследователя какой-либо загадки или неразрешимого вопроса. Тем не менее старая историческая и археологическая наука, так и не смогла нарисовать правильную картину древнерусской жизни, не смогла ответить на важнейшие вопросы, касающиеся хозяйства, культуры и общественного строя древних славян. Далекое славянское прошлое оставалось закрытым темной завесой, приоткрыть которую смогла лишь советская историческая наука, в частности советская археология.

Почему же старая историческая наука не смогла нарисовать объективную картину жизни древних славян?

Здесь сказалась неспособность дворянской и буржуазной науки в силу присущих ей классовой ограниченности и идеализма приблизиться к исторической правде. От буржуазной науки были скрыты внутренние закономерности исторического процесса, совершавшиеся объективно, независимо от воли людей, .значение которых с особой силой было подчеркнуто в произведении И. В. Сталина — «Экономические проблемы социализма в СССР». Причиной бессилия дореволюционной исторической науки, ее неспособности правильно изобразить и оценить далекое прошлое наших предков, послужили также распространенные в старой русской историографии антинациональные, космополитические фальсификации истории Руси и других славянских народов. Дворянские и буржуазные ученые пытались отнять у наших народов их славное прошлое, их культуру. Они коварно подкапывались под самые основы исторической жизни восточных славян, стремясь доказать, вопреки фактическим данным, что славяне были дикими, отсталыми племенами, якобы неспособными к самостоятельному развитию и получившими культуру и государственность от своих соседей — от Византии, от варягов и хазар. Культура древней Руси — Руси Святослава, Владимира и Ярослава Мудрого — рассматривалась, как культура чужая, иноземная, заимствованная славянами у соседей вместе с государственными формами общежития. Некоторые историки договаривались даже до того, что объявляли древних славян племенами, не знавшими земледелия до X—XI веков.

12

Несмотря на то, что многие русские историки были решительно не согласны с таким взглядом на древнюю Русь, а некоторые из них, следуя за великим сыном русского народа М. В. Ломоносовым, вели упорную борьбу против этой клеветы на прошлое славянских народов, обрисованный выше взгляд занимал в царской России господствующее положение. Это была своего рода официальная точка зрения на древнюю Русь.

Так историческая наука в царской России выступала против народа, фальсифицировала его прошлое, всеми средствами старалась умалить роль русского и других славянских народов в мировой истории, стремилась внушить народу, что он неспособен к самостоятельному развитию. Всем этим наука старалась ослабить и разоружить трудящиеся массы в идейном отношении.

Необходимость коренным образом пересмотреть старые представления о восточных славянах и древней Руси встала перед советской исторической и археологической наукой как одна из важнейших ее задач. Чтобы ответить на вопрос, являлись ли восточные славяне создателями своей культуры и государственности или последние были принесены славянам извне, как это утверждала старая наука, нужно было изучать восточно-славянскую культуру и жизнь, начиная с отдаленнейшею прошлого, нужно было установить, имелись ли в древней восточнославянской жизни истоки того, чем блистала древняя Русь в X—XI веках, во времена Владимира и Ярослава Мудрого. Представители разных отраслей советской науки — историки литературы, историки искусства, вооруженные великим оружием научного исследования — марксистско-ленинской методологией, взялись за решение этой задачи.

Много интересных и новых выводов сделали они относительно жизни и культуры древних славян. Но решающее слово могла сказать лишь археология — наука, изучающая извлекаемые из земли подлинные остатки древней жизни. Лишь советская марксистско-ленинская археология могла дать такое решение вопроса, которое можно было бы признать наиболее достоверным.

Последуем за археологами на берега Днепра, Десны, Волхова и озера Ильмень, Верхней Волги и верхней Оки — на те места, где в течение многих столетий протекала жизнь восточных славян и где на каждом шагу и сейчас видны следы этой древней жизни.

В упомянутом выше летописном предании об основании Киева рассказывается, что Кий и его братья Щек и Хорив поселились на трех горах над Днепром, окруженных большим бором, в котором ловились разные звери. К этому сообщейию летописи следует отнестись с полным доверием: на территории Киева известно несколько предшествующих возникновению города древних городищ, занимавших отроги высокого днепровского берега, окруженные крутыми склонами и укрепленные некогда земляными валами и рвами. Вокруг одного из таких городищ разросся в свое время город Киев. Это место хорошо знают киевляне по развалинам Десятинной церкви. Вероятно, именно здесь жил некогда Кий, князь

13

полян, ходивший с дипломатическими целями в Константинополь и стремившийся завладеть землями на берегах Дуная.

Другое древнее городище в Киеве до сих пор называется Щековицей. Вряд ли можно думать, что это название является поздним, возникшим на основе летописного рассказа о трех братьях. Скорее всего это название хранится в народной памяти со времен самого Щека, брата Кия, жившего, повидимому, в VII или VIII веке н. э., т. е. более тысячи лет назад.

Многочисленные древние городища, близкие «горам» летописных основателей Киева, имеются повсюду в области восточнославянских земель: на Днепре и его притоках, в верхнем течении Оки, в верховьях Волги, на Западной Двине и еще севернее, на Чудском озере и озере Ильмень. Местное население хорошо знает их, называя их городками или городищами и связывая с ними различные предания. Одни из городищ, подобно киевским «горам», служили местом обитания накануне возникновения древнерусского государства, т. е. в VII—VIII веках. Другие возникли значительно раньше — в начале и в середине I тысячелетия н. э.

Изучение древних славянских городищ и селищ — остатков жилищ, на них встречающихся, утвари и орудий труда, отбросов пищи в виде костей домашних и диких животных позволяют восстановить картину древней славянской жизни из столетия в столетие. Раскапывая слой за слоем землю с остатками древней жизни, археолог как бы перелистывает большую книгу, написанную, однако, не буквами и не словами, а материальными остатками быта, хозяйства, культуры многих поколений.

Рядом с городками находятся обычно древние могильники, иногда курганные, т. е. состоящие из земляных насыпей разной формы и размера, иногда же не имеющие в настоящее время никаких наружных признаков. Такие могильники археологи называют «полями погребения». При раскопках курганов и «полей погребения» встречаются обычно остатки традиционного погребального обряда древних славян—трупосожжения: пережженные кости и побывавшие на погребальном костре вещи и предметы вооружения.

Последним важным объектом археологического исследования являются клады. Обычно они состоят из дорогих вещей — золотой и серебряной посуды или предметов убора и украшений, зарытых в землю их владельцами в минуту опасности. Находят клады случайно при земляных или сельскохозяйственных работах. Археологам случалось находить клады и во время раскопок в тех случаях, когда они были зарыты на площади поселений. Однако далеко не каждый археолог может похвастаться тем, что за свою жизнь он отыскал хоть один клад.

Ряд славянских городищ и древних могильников, относящихся к разному времени, осмотрели и исследовали советские археологи. Раскопки велись на городищах Киева и в разных пунктах на Днепре и по его притокам. Около Смоленска в с. Гнездово исследовались городища и огромный курганный могильник, насчитывающий несколько тысяч насыпей. Древние слои оказались в псковском кремле — славяне поселились здесь

14

еще в начале н. э. Интереснейшую картину быта северных славянских племен VII — IX веков открыли раскопки в Старой Ладоге, самом северном восточнославянском городе. Немало древних славянских поселений было исследовано в Верхнем Поволжье, в верховьях реки Оки, на верхнем Дону и во многих других местах. Однако число изученных памятников далекой славянской древности исчисляется все же лишь единицами и десятками. Сотни и тысячи славянских городищ и древних могил еще ожидают своего исследования. Археологическая наука обладает огромными, поистине неисчерпаемыми возможностями, реализация которых является задачей советских ученых.

Тем не менее уже сейчас советская археология ответила на ряд важнейших вопросов, касающихся быта, хозяйства и социального строя древних славян. Советские археологи показали, насколько ложными и беспочвенными были те представления о восточнославянских племенах, которые десятилетиями вынашивались буржуазной наукой. Они показали, что культура древних славян отнюдь не была примитивной и отсталой, что эта культура создавалась самим славянством на протяжении многих столетий его древней истории. Советские историки и археологи установили,, что древняя Русь — Русь Святослава, Владимира и Ярослава Мудрого — являлась отнюдь не началом истории восточных славян, а закономерным итогом длительного предшествующего развития славянских племен, с древнейших времен являвшихся в Европе большой и активной силой исторического процесса. Советские археологи показали, что в далеком-прошлом покоятся истоки многих важных явлений, характерных для феодальной Руси.

Так постепенно, шаг за шагом, поднимая большой фактический материал, восстанавливает советская наука историческую правду о далеком прошлом восточных славян, об их культуре и их роли в мировой истории.